Есть череповецкий металл

1951 год хорошо запомнился многим череповчанам и строителям металлургического завода. Днем и ночью гулкие летние грозы гуляли по небу. Потом наступила осень с нудными непрекращающимися дождями. Вода – сверху, вода – снизу. Насосы не успевают ее откачивать. Оползают и, глухо ухая, рушатся земляные откосы. Сползают в липкую грязь и чудом не падают в котлован для домны машины и тягачи.

Но земляные работы, пусть и с трудом, закончили. Теперь котлован нужно быстро бетонировать. Выясняется, что для армирования фундамента нет круглого толстого металла. Рабочие предлагают изготовить нужные конструкции из рельсов. И вскоре отработавшие свой срок рельсы свезли со всей области. Их гнули и сваривали по специально разработанной технологии.

И вот наступило 29 ноября 1951 года. У края котлована, дно которого переплетено гнутыми рельсами, стоят руководители стройки и завода, землекопы в высоких резиновых сапогах, электросварщики в жестких брезентовых спецовках, каменщики, плотники. Волнуются все. Говорит Дмитрий Николаевич Мамлеев: “Сегодня в истории стройки, истории города знаменательный день. Мы закладываем фундамент доменной печи. Конечно, в нашей стране сооружается таких домен не один десяток. Но эта – особенная, она знаменует рождение первенца северо-западной металлургии. Верю, что будут здесь агрегаты намного мощней. Но этот – первый, он и через сто лет останется первым”. И вот из железного кузова самосвала с шумом соскальзывает в котлован серая парящая масса бетона. А потом дробно стучит колесами по бревенчатому настилу вторая машина, за ней – третья, десятая, сотая… несмолкаемый гул висит в воздухе до темноты.

В 1955 году уже работали вспомогательные цеха. 4 июля была принята в эксплуатацию первая очередь аглофабрики. На завод поступали составы, груженные коксом, рудой, известью. Последнее время директор завода Семен Иосифович Резников был доволен работой строителей. Дороги заасфальтированы. Подъездные пути в полном порядке. Идет наладка и опробование установленного оборудования. И самое главное, на домне нет ни огонька электросварки. Значит – скоро пуск. Еще в пятьдесят третьем у Резникова случился инфаркт, работал он в том году всего четыре месяца, мешали приступы стенокардии. Семен Иосифович просил освободить его, т.к. боялся и за дело, и за здоровье. Однако просьбу не удовлетворили. И он еще семь лет проработал на директорской должности. И не просто исполнял обязанности, а полностью (с утра и до поздней ночи) отдавался делу.

А на литейном дворе мастера из Кузнецка и Магнитки в течение нескольких месяцев натаскивали горновых, учили череповчан заделывать канавы, работать с пушкой, орудовать пикой, готовить леточную массу. Почти пятьсот местных жителей, ставших агломератчиками, машинистами тепловозов, горновыми, газовщиками, электриками, водопроводчиками, были подготовлены к своей первой смене.

21 августа последние строители ушли с объекта. А доменщики приступили к загрузке домны. 23 августа правительственная комиссия подписала акт приемки. Кто-то из москвичей заметил, что с вершины доменной печи хорошо виден весь город: новые широкие улицы и проспекты, многоэтажные дома, большие школы, детские сады…

В 20 часов 35 минут доменщики заступили на свою первую вахту. По команде директора завода старший газовщик Виктор Цуканов открывает шибер горячего дутья. Раскаленный воздух по газопроводу устремляется в жерло печи. На главном пульте управления дрогнули стрелки. Через смотровые окошки видно, как вспыхнула клетка из березовых бревен, как разбушевалось оранжево-желтое бурлящее пламя. Внешне как будто ничего не изменилось, но лица людей светились. Домна обрела дыхание.

В 15 часов 25 минут 24 августа старший горновой Федор Ефимович Дроздов пробивает летку. В ковш хлынул, разбрызгивая огненные искры, жидкий металл. Первый череповецкий чугун! В Москву летит телеграмма: “С вводом в действие первой доменной печи на Северо-Западе страны родился новый металлургический завод, воплощающий в себе последние достижения современной металлургии”. Все центральные газеты сообщили о рождении нового металлургического центра. Но ни одного начальствующего лица в Череповце не побывало. Даже с пуском завода Москва не поздравила. По проекту уже два года должен был действовать полный металлургический цикл. Мало кто отважился бы тогда сказать, выживет ли завод. Но в 1956 был выплавлен череповецкий чудо-чугун. На мировом рынке он произвел сенсацию. Такого чистого металла даже самые взыскательные покупатели еще не встречали. Так за короткий срок череповчане добились результатов, к которым многие шли десятилетиями.

(Б. Челноков. Северная сталь. Историко-публицистические очерки. – Череповец, 2004 г.).

Print article