Бывает в жизни так: находит человек настоящую любовь, достойное и предназначенное ему дело на склоне лет. Это большое счастье, что все-таки находит. Анатолий Алексеевич Разживин, создатель и руководитель академической хоровой капеллы Череповца, только в шестьдесят пять лет смог осуществить мечту своей жизни - создать профессиональный хор. Как далеки были от творчества его прежние годы и должности: инженер, главный инженер, начальник строительства, директор завода. Однако любовь к музыке и пению жила в нем с детства. Родился и вырос Разживин в Весьегонске в певческой семье.
Мальчик, обладатель хорошего слуха и чистого, звонкого голоса, с шести лет пел в церковном хоре. Это давало не только заработок, но и обучение нотной грамоте, многоголосию. Церковное пение требует известной доли академизма и высокой точности интонирования. Шаляпин говорил, что он ходит петь в церковном хоре, чтобы "поточить слух". Так вот слух Анатолия Алексеевича был отточен с детства. Разживин мог спеть любую хоровую партию с листа и задавал хору тон без "подсказки" инструмента.
Он очень любил балалайку и освоил ее профессионально. На балалайке играл произведения Андреева, Венявского, Трояновского. А однажды отважно отправился за кулисы во время гастролей Трояновского в Череповце и попросил маэстро показать ему несколько особых приемов игры. Приехав в Череповец и обосновавшись в городе, Разживин создал хоровой самодеятельный коллектив в тресте "Череповецлес" и руководил им в течение семнадцати лет.
Неутомимый энтузиаст и великолепный организатор он сумел убедить многих руководителей в том, что необходим городской хор. Профессиональные музыканты отнеслись к идее Разживина в большинстве своем скептически. Однако Анатолий Алексеевич хорошо знал, что такое хор и как с ним работать. Талант дирижера-хоровика признавал за ним композитор А. А. Архангельский. Люди, предрекавшие Разживину неудачу в 1957 году, когда он собрал хор, не брали в расчет его врожденный талант музыканта, редкостные организаторские способности и веру в людей.
В начальном периоде он учил хористов петь с голоса. Потом появились уроки нотной грамоты, сольфеджио. Повсюду Анатолий Алексеевич отыскивал талантливых людей. В одной из школ он услышал однажды, как пела девятиклассница. Буквально за руку привел ее в свой хор, хотел, чтобы она продолжала учиться. Он мог подойти к человеку, громко поющему на улице, и сказать: "У вас хороший голос и хороший слух. Приходите к нам в хор". Он искал хористов в других городах. Так, приехали из Белозерска в Череповец Акимов, ставший вскоре солистом и пользовавшийся всегда большим успехом у публики, Стеклов, занявший впоследствии место хормейстера. Анатолий Алексеевич не уставал повторять певцам уже как участникам хоровой академической капеллы: “Теперь вы не имеете права петь плохо и неряшливо. Надо заниматься еще больше, еще серьезнее”.
Хор за несколько лет стал необыкновенно популярным в городе. Крепло его профессиональное мастерство, усложнялся репертуар. Анатолий Алексеевич был счастлив тем, что ему удалось собрать сильную группу мужских голосов, что придавало звучанию хора наполненность и мощь. Сбылась и еще одна его мечта: хор начал петь без сопровождения. "Зимняя дорога" Шебалина, "Грезы" Шумана, "Эхо" Орландо Лассо, "Ночевала тучка золотая" и "Соловушко" Чайковского - это был очень солидный репертуар академического плана.
О своих хористах Разживин заботился словно о детях, был в курсе всех их не только производственных, но семейных и личных дел. Но бывал с ними строг как отец, и спрашивал с них без особых церемоний. Просто нетерпимо относился к пропуску репетиций и считал возможным напомнить "прогульщику" открыткой, телеграммой или даже визитом на дом. Как-то в сердцах он сказал хористам: "Встаньте те, к кому я ни разу не пришел домой, кому не посылал письмо, открытку или телеграмму". Никто не встал. И тогда Анатолий Алексеевич с горечью добавил: "Да, я кланялся. Но из моих поклонов вырос хор. Мои поклоны не унижали и не унижают меня, потому что через ваши головы я кланяюсь тому делу, которому служил и буду служить до конца дней моих".
Н. Разживина. “Из моих поклонов вырос хор” - Литературно-художественный историко-краеведческий “Московский журнал”, №8, 1993.
|