В начале 19 века в кругу ученых-лингвистов и в обществе возрастает интерес к народной речи, к местным диалектам. И “Общество любителей российской словесности” и “Русское географическое общество” обратились к образованным людям того времени с просьбой о сборе местного материала, имеющего отношение к натуре, гражданству, отечественному языку. Учителя, врачи, священники начали собирать и присылать диалектные материалы, которые потом были опубликованы. К числу таких людей относился и врач, этнограф-любитель, работающий фельдшером в Череповецком уезде, Михаил Кондратьевич Герасимов.
С 1882 года Михаил Кондратьевич Герасимов 6 лет работал фельдшером в Коротовской больнице, 4 года – в Хлопузове, 9 лет – в Кисово. Во время празднования 25-летия его медицинской деятельности благодарные череповчане написали: “Всегда, даже при утомлении, ровное и спокойное отношение к пациентам, одинаково внимательное отношение как к богатым, так и к бедным, постоянная готовность помочь всякому, кто нуждается в помощи - отличают фельдшера Михаила Кондратьевича Герасимова”.
Несмотря на большую профессиональную занятость, он находил время для сбора диалектного, фольклорного, этнографического материала, сведений по истории края, изучения условий жизни крестьян. Его статьи с наблюдениями о народных обрядах, приметах, обычаях были напечатаны в журналах “Этнографическое обозрение”, “Живая старина”. За свою деятельность по изучению местного края Михаил Герасимов избирается членом – сотрудником двух ученых обществ – Русского географического и Общества естествознания, антропологии и этнографии. Географическое общество дважды награждает его именными серебряными медалями.
Материалы, собранные Герасимовым в Череповецком уезде, уникальны и чрезвычайно интересны, как с житейской, так и с научной точек зрения.
Михаил Кондратьевич написал работу, которая называется “Цветник, или травник, собранный в д. Хмелины Череповецкого уезда”. В нем содержится информация о 178 травах, растущих в наших краях в 19 веке, даются их названия, описания, действия, которыми они обладают. Так, например, “Царевы очи – растение в бору, на сухих местах, кустиками, очень малая трава, в нитку. Жар от нее, как от злата. Листу на ней нет; цвет имеет багровый. Хорошо держать при себе, у кого глаза болят, то болезнь выйдет. Если жена мужа не любит – имей траву - любить станет”.
Но главное заслугой Кондратьева является составление “Словаря уездного череповецкого говора”, который был опубликован в 1910 году. Материалы для этого словаря собирались в течение 23 лет жизни.
Словарь включает комментарии более 3000 слов. Выясняется, что в нашей местности народ любил дать прозвище тому, кто особенно ярко проявлял себя с какой-либо стороны: базенокъ (трусливый); бача (любитель много поболтать); каламонь (бездельник); яровитый (охотник до женщин).
Михаил Герасимов, будучи фельдшером, конечно же, особенно интересовался словами, имеющими отношение к народно-бытовой медицине, поэтому таких слов в словаре очень много. Оказывается, наши земляки в 19 веке называли не только сами болезни, но и способ избавиться от них, например, лихорадка называлась осенуха, а детская болезнь от дурного глаза – озеп. Что означали слова прощаться с местом, когда речь шла о какой-либо болезни? Расшифровывалось просто: “прощаться с местом - при некоторых болезнях нужно припомнить место, где заболел, и сходить проститься с ним”.
Что значит бить печь? А значит это следующее: “сзывают помочь, человек 10-12, мнут глину и из больших кусков, наподобие кирпичей, кладут русскую печь и оканчивают в один день, потом высушивают”.
В Череповецком уезде сохранились замечательные верования, которые дают объяснения происхождению некоторых слов, бытовавших в уезде. Местное население считало, что древне-славянский бог Мокош, пройдя сквозь туман тысячелетия, сохранился до настоящего времени по деревням уезда, но только приняв вид нечистого духа, женского пола под именем Мокоша (есть и пустошь Мокошево), духа, проживающего в каждой избе в “куте”. Почему плохо, когда в доме заводится мокоша? Да потому, что мокоша – “нечистый дух, живущий в избе (не домовиха), имеющий образ женщины с большой головой и длинными руками, любит прясть по ночам кужли, оставленные женщинами без молитвы”.
Выяснилось, что у череповецких крестьян сохранился культ “живого огня”, добываемого трением дерева о дерево; через такой огонь переносили заразных больных, а также через этот огонь перескакивали и здоровые люди для предупреждения и предохранения себя от болезни.
Герасимов, сравнивая череповецкий говор с белозерским, вологодским, ярославским, делает вывод о принадлежности его к древнему новгородскому говору, в котором характерно при разговоре твердое цоканье.
( “Словарь уездного Череповецкого говора”, СПб, 1910 г. – сост. М.К. Герасимов).
|